Почему-то люди, которым я кидаю какую-либо цитату из Кортасара, отвечают всегда одинаково: это охуенно!
- Мне хочется набить тебе морду, - сказал Оливейра, потягивая мате.
- В чем я виноват?
- Это не вопрос вины, че. Ты как герой Достоевского, отвратителен и симпатичен одновременно, что-то вроде метафизического жополиза. Когда ты улыбаешься, становится понятно, что уже ничем помочь нельзя.
апд.
- Адгаль будет в восторге от пребывания в Париже, - сказал Оливейра, заваривая новый мате. - Если ей хочется устроить себе сошествие в ад, тут есть что показать. Конечно, все очень скромно, но ведь и ад несколько измельчал. Сегодняшнее nekias (сошествие в ад, греч.) - это поездка в метро в половине седьмого или поход в полицию для продления la carte de séjour (вид на жительство, фр.)
"Подумать только, а вдруг я умру, - размышлял Олевейра, - и так и не увижу на первой странице газет всем новостям новость: ПИЗАНСКАЯ БАШНЯ УПАЛА! Какое печальное зрелище".
Я проснулся и сквозь щели жалюзи увидел рассвет. Я выходил из глубины ночи, и мне казалось, что я выблевываю сам себя и весь ужас из наступающего дня со всем тем, из чего он обычно состоит, из безразличия механических действий: очнуться, почувствовать, что уже светло, открыть глаза, жалюзи, рассвет.
...
Тошнота, невыносимое ощущение принуждения. Я вынужден терпеть то, что солнце встает каждый день. Это чудовищно. Это бесчеловечно.
- Что до прогресса в искусстве - все это глупости, навязшие в зубах, - сказал Этьен. - Просто в джазе, как и в любом искусстве, всегда найдется кучка шантажистов. Одно дело, когда музыка вызываеть эмоции, и другое, когда эмоция претендует на роль музыки. Отцовская боль выражается фа-диезом, а саркастическая улыбка - это смесь желтого, фиолетового и черного цветов. Нет, мой дорогой, искусство - оно или ближе, или дальше всего этого, но оно никогда не начинается этим.
- Глазго кажется городом, где всегда плохая погода, а в порту много печальных людей, - сказала Мага.
- Смахивает на кинофильм, - сказал Оливейра. - А вот мате - это как отпущение грехов, навыразимое утешение. Мамочки мои, в ботинках полно воды. А знаете, мате - это все равно что красная строка. Выпил - и можешь начинать новый абзац.
... А в глубине души слишком много душевной боли, это у меня-то, который считал себя бездушным. Нельзя любить то, что люблю я, и так, как люблю я, и при этом жить среди людей. Надо было научиться жить одному, делал бы свое дело, любя, и оно либо спасло бы меня, либо погубило, и не было бы улицы Дофин, не было бы мертвого ребенка, не было бы Клуба, и всего остального тоже не было бы. Тебе так не кажется, че?
Кот безмолвствовал.(с) Кортасар, "Игра в классики"